Ликвидатор катастрофы на ЧАЭС: о забытой при эвакуации женщине, последствиях облучения и дозиметрах-«карандашах»

Более 30 лет назад 26 апреля произошла авария на Чернобыльской АЭС, которая стала крупнейшей техногенной катастрофой ХХ века. В Беларуси эту дату вспоминают как одну из самых трагических в истории.

На преодоление последствий катастрофы поднялись тысячи героев. Они занимались дезактивацией на пораженных радиацией территориях, помогали эвакуировать жителей, обеспечивали общественный порядок — патрулировали населенные пункты во избежание мародерства. У каждого из них своя история, своя боль, свой Чернобыль.

…Пожелтевшая от времени фотография. Молодые мужчины в военной форме сосредоточено смотрят в кадр. А за их спинами возвышается 4-й энергоблок Чернобыльской АЭС. Этот снимок сделан после очередной тяжелой трудовой смены. Еще пару минут назад мужчины занимались дезактивацией пораженных радиацией объектов на территории атомной электростанции. Пока командир проверяет данные дозиметров, считывает, сколько рентген радиации в этот день получил каждый из них, они тайком решили сделать фото на память.

— Ребята, что это вы придумали?! — вышел на улицу и заметил неладное командир.

— Идемте к нам! — кричат ему в ответ.

«Мои ребята» — так до сих пор называет бойцов пожарного взвода, командиром которых являлся в 1987 году в Чернобыле, витебчанин Сергей Иконников. Помнит каждого поименно, признается, что до сих пор со многими поддерживает связь.

Судьба дважды столкнула Сергея Всеволодовича с чернобыльскими событиями. Впервые он, офицер химических войск в запасе, попал в зону отчуждения в июне 1986 года. Тогда его назначили командиром взвода специальной обработки. В подчинении было около 30 человек, которые занимались проверкой и обезвреживанием радиоактивных веществ. Взвод работал во многих эвакуированных населенных пунктах: Припяти, Староселье, Янове, Лелеве и других.

— Снимали верхние слои грунта, чистили дома, которые просто «фонили» от радиации, — вспоминает Сергей Иконников. — Когда работали в одной из деревень на границе с Черниговской областью, мои ребята заметили, что пломба (которая, к слову, ставилась на двери домов в эвакуированных населенных пунктах), была сорвана. Отправил их работать на другой объект, а сам решил проверить: не объявились ли в деревне мародеры. Зашел в покосившийся от времени дом и обомлел. В нем сидела старушка. «Хорошие или плохие люди в деревню пришли?» — спросила она. Пожилая женщина оказалась одинокой, детей и других родственников у нее не было. А в зоне отчуждения ее попросту забыли. В день эвакуации она, как обычно, ушла работать на огород, а вечером обнаружила, что деревня опустела. Несколько месяцев питалась тем, что растет на огороде. Сбегал, принес старушке из наших запасов несколько буханок хлеба. Отдаю, а она протягивает мне деньги, возьми, мол, внучок, на хлебушек…

Этот момент навсегда врезался в память. Ежедневно работая на земле, буквально пропитанной радиацией, подвергая риску свое здоровье и жизнь, Сергей Всеволодович, как и тысячи других ликвидаторов, просто выполнял свой долг. А в глазах этой женщины, протягивавшей ему свои последние копейки, он увидел весь ужас случившейся катастрофы, которая разделила судьбы многих людей на «до» и «после».

Спустя пять месяцев нахождения в зоне ликвидации Сергей Иконников снова вернулся в Витебск, вышел на работу в локомотивное депо, где трудился слесарем. А вскоре узнал, что на Чернобыльскую АЭС снова нужны добровольцы. И он решительно направился в военкомат.

— Помню, тогда про меня написали в местной газете. Статья вышла под заголовком «Серегин характер», — рассказал Сергей Всеволодович. — На этот раз направили в поселок Рудаков Хойникского района, а работать предстояло на 3-м энергоблоке.

Будучи командиром пожарного взвода, Сергей Иконников занимался контролем индивидуальных доз облучения персонала. Ликвидаторам выдавались дозиметры, которые в обиходе получили название «карандаши». При помощи этих приборов определялось время работы и считывалась полученная доза облучения.

— Своих ребят постоянно предупреждал: работать на объекте не больше 10 минут, — вспоминает Сергей Всеволодович. — Норма дозы облучения для личного состава была 0,5 рентген в сутки. Но по факту у некоторых она была превышена во много раз… Нам постоянно повторяли, что люди сюда еще вернутся. Поэтому старались ничего не повредить, даже грядки перепрыгивали, чтобы не затоптать. А природа вообще, казалось, жила своей жизнью. Зеленела трава, пели птицы, а однажды в водоеме недалеко от Чернобыльской АЭС мы увидели огромное количество крупных лещей. Их можно было буквально брать голыми руками.

Сергей Иконников признается, что нахождение на зараженной территории не прошло бесследно. Вскоре после возвращения его стали беспокоить боли в области живота. Врачи поставили диагноз: язва кардиального отдела желудка. Была операция, период восстановления, а спустя время он заметил, что брюшная полость будто окаменела. Оказалось, что на внутренней стороне шва, стали откладываться соли кальция. Иными словами, начала расти кость. Врачи сказали, что это страшные последствия облучения.

Несмотря на проблемы со здоровьем, инвалидность, Сергей Всеволодович до пенсии трудился в локомотивном депо. Работает и сейчас, открыв свое дело. Старается вести активный образ жизни: вместе с женой Валентиной Владимировной, с которой живет душа в душу более 20 лет, трудится на приусадебном участке, с удовольствием проводит время с детьми и внуками.

Сергей Иконников был награжден орденом «Чернобыльский крест» Всеукраинской общественной организацией инвалидов «Союз Чернобыль Украины», медалью 1-й степени «За заслуги» общероссийской общественной организации «Союз «Чернобыль» России» и другими наградами.

Сергей Всеволодович настоящий борец за права «чернобыльцев». Он мечтает, что бы и в Витебске появился памятник ликвидаторам последствии чернобыльской аварии, многие из которых ценой собственной жизни спасли мир от ядерного пепла.

https://www.vitbichi.by/news/obshchestvo/post41197.html